Междисциплинарный научный коллектив МГУ определил концептуальные основы постфотографии как художественного и культурного артефакта. Что такое постфотография и чем она отличается от традиционной фотографии? Кто является автором постфотографии и какие проблемы она ставит перед исследователями культуры и медиатеоретиками? Исследования проводились в рамках НОШ МГУ «Культурное наследие» при поддержке Программы развития МГУ. Результаты работы опубликованы в «Вестнике Московского университета. Серия 7. Философия".
Постфотография — термин, описывающий новое поколение фотографических изображений, которые появились в результате применения цифровых технологий (например, сгенерированные фотоизображения, виртуальные или гибридные образы и т. д.). Это явление активно осмысляется в академической среде, однако остается весьма проблематичным: очевидной становится необходимость разработки нового концептуального словаря и терминологического аппарата для анализа постфотографических изображений и связанных с ними практик производства цифрового визуального контента.
Во-первых, в результате появления новых инструментов и программ меняется сам фотографический медиум и его природа: на смену более или менее правдивому и достоверному отражению действительности приходит цифровое изображение — не «отпечаток» реальности, а код. Во-вторых, меняется способ создания, хранения и распространения этих образов благодаря онлайн-носителям и Интернету в целом.
«Сегодня цифровая фотография становится „новой классикой“: этот медиум уже сложно представить без возможности его компьютерного преобразования и дальнейшей передачи в Интернете. Цифровые образы окружают нас повсеместно, и в результате развивается привычка современного пользователя постоянно вступать во взаимодействие с эфемерными, видоизмененными и недостоверными изображениями», — прокомментировала исследование Александра Танюшина, ассистент кафедры истории и теории мировой культуры философского факультета МГУ.
Ученые МГУ обратились к постфотографическим проектам и существующим теориям постфотографии, чтобы выделить ключевые особенности и отличительные черты подобных медиа. В результате особенно остро встал вопрос об авторстве, ведь когда мы рассматриваем постфотографическое генеративное искусство, проблемной становится сама фигура фотографа. Например, в известном проекте Филиппа Ванга «This Person Does Not Exist» при посещении сайта нас каждый раз встречает новая фотография человека, которого на самом деле не существует, так как все фотореалистичные картинки генерируются нейросетью. В результате и возникает вопрос об авторстве и оригинальности подобной генеративной продукции.
«Очевидно, что новые технологии так или иначе заставляют нас пересматривать как историю, так и саму сущность фотографического медиума. То, что внешне мимикрует под привычную нам фотографию, все чаще оказывается изображением совершенно другого, нового типа. Перед исследователями искусства встает вопрос — может ли оно быть художественным объектом? Кто является „творцом“ или „автором“, например, в генеративной фотографии, созданной с помощью ИИ? На наш взгляд, человек не лишается этой роли, но его функции меняются неожиданным образом: художник может участвовать в написании промта для нейросети и формулирует название как концептуальную рамку своего произведения», — рассказала Мария Кобринец, старший преподаватель кафедры истории и теории мировой культуры философского факультета МГУ.
В эпоху аналоговой фотографии механизм камеры уже влиял на творческий процесс, оставляя фотографу лишь выбор подходящего для фиксации «момента», а сегодня роль фотографа становится еще более неоднозначной. Свободный доступ к инструментам создания изображений провоцирует неконтролируемое распространение фотореалистичных образов. В результате нейросети, позволяя создавать изображения по текстовому запросу, оставляют за автором лишь выбор названия.
Данное исследование содержит в себе следующий вывод: именно название выделяет цифровое изображение из потока, превращая его в самостоятельное произведение. В общем массиве подобного визуального контента название становится ключевым элементом, отделяющим конкретное произведение от других. Оно может сфокусировать внимание зрителя не на самом изображении, а на его цифровом происхождении, выявляя особенности постфотографической эпохи.
Постфотография — термин, описывающий новое поколение фотографических изображений, которые появились в результате применения цифровых технологий (например, сгенерированные фотоизображения, виртуальные или гибридные образы и т. д.). Это явление активно осмысляется в академической среде, однако остается весьма проблематичным: очевидной становится необходимость разработки нового концептуального словаря и терминологического аппарата для анализа постфотографических изображений и связанных с ними практик производства цифрового визуального контента.
Во-первых, в результате появления новых инструментов и программ меняется сам фотографический медиум и его природа: на смену более или менее правдивому и достоверному отражению действительности приходит цифровое изображение — не «отпечаток» реальности, а код. Во-вторых, меняется способ создания, хранения и распространения этих образов благодаря онлайн-носителям и Интернету в целом.
«Сегодня цифровая фотография становится „новой классикой“: этот медиум уже сложно представить без возможности его компьютерного преобразования и дальнейшей передачи в Интернете. Цифровые образы окружают нас повсеместно, и в результате развивается привычка современного пользователя постоянно вступать во взаимодействие с эфемерными, видоизмененными и недостоверными изображениями», — прокомментировала исследование Александра Танюшина, ассистент кафедры истории и теории мировой культуры философского факультета МГУ.
Ученые МГУ обратились к постфотографическим проектам и существующим теориям постфотографии, чтобы выделить ключевые особенности и отличительные черты подобных медиа. В результате особенно остро встал вопрос об авторстве, ведь когда мы рассматриваем постфотографическое генеративное искусство, проблемной становится сама фигура фотографа. Например, в известном проекте Филиппа Ванга «This Person Does Not Exist» при посещении сайта нас каждый раз встречает новая фотография человека, которого на самом деле не существует, так как все фотореалистичные картинки генерируются нейросетью. В результате и возникает вопрос об авторстве и оригинальности подобной генеративной продукции.
«Очевидно, что новые технологии так или иначе заставляют нас пересматривать как историю, так и саму сущность фотографического медиума. То, что внешне мимикрует под привычную нам фотографию, все чаще оказывается изображением совершенно другого, нового типа. Перед исследователями искусства встает вопрос — может ли оно быть художественным объектом? Кто является „творцом“ или „автором“, например, в генеративной фотографии, созданной с помощью ИИ? На наш взгляд, человек не лишается этой роли, но его функции меняются неожиданным образом: художник может участвовать в написании промта для нейросети и формулирует название как концептуальную рамку своего произведения», — рассказала Мария Кобринец, старший преподаватель кафедры истории и теории мировой культуры философского факультета МГУ.
В эпоху аналоговой фотографии механизм камеры уже влиял на творческий процесс, оставляя фотографу лишь выбор подходящего для фиксации «момента», а сегодня роль фотографа становится еще более неоднозначной. Свободный доступ к инструментам создания изображений провоцирует неконтролируемое распространение фотореалистичных образов. В результате нейросети, позволяя создавать изображения по текстовому запросу, оставляют за автором лишь выбор названия.
Данное исследование содержит в себе следующий вывод: именно название выделяет цифровое изображение из потока, превращая его в самостоятельное произведение. В общем массиве подобного визуального контента название становится ключевым элементом, отделяющим конкретное произведение от других. Оно может сфокусировать внимание зрителя не на самом изображении, а на его цифровом происхождении, выявляя особенности постфотографической эпохи.